Месть божьей коровки [= Жена №5 ] - Татьяна Луганцева

– Мне кажется, я влюбился в воинствующую феминистку, – вздыхал Карл.

Этим все и заканчивалось. Мать Карла – вдовствующая княгиня Мария Элеонора Штольберг – очень красивая и умная женщина, как ни странно, Яну приняла сразу. Она, видимо, остро чувствовала своего сына и понимала, что только женщина, похожая на все стихии одновременно, могла задеть его сердце всерьез и надолго. Иногда, правда, подшучивала над сыном, что Яна – самая неординарная и независимая из всех, кого она встречала, – послана Карлу в расплату за всех женщин, которых он бросил за годы своей разгульной молодости. Она единственная оказалась ему нужна и оказалась на долгое время так недоступна. Она поняла бунтарскую сущность Яны, так как сама была, по сути, такой же, только Марии Элеоноре всю жизнь приходилось соответствовать строгим правилам этикета. В свое время ей пришлось сломать себя ради любви Штольберга-старшего. Она понимала, что решиться на такой шаг Яне – вполне состоявшейся женщине и матери – очень непросто. Да и характер у той был много сложнее, чем у княгини. А красавец Карл с атлетической фигурой, ростом сто девяносто, густыми светлыми кудрями, смуглой кожей, классическим правильным лицом и темно-карими глазами, конечно, пользовался успехом у противоположного пола. Князь даже под пытками бы не вспомнил, сколько их у него было и скольких он оставил с разбитыми надеждами и сердцами. Оправдывало Карла только то, что он никому ничего не обещал и всегда щедро одаривал своих любовниц, компенсируя им утрату хотя бы материально. Яна же Цветкова сразу расставила все на свои места, и впервые Карл Штольберг боялся потерять женщину сам. Причем ее искренне не прельщали ни его титул, ни его деньги.

Такова предыстория непростой личной жизни Яны Цветковой, по образованию врача-стоматолога. В данный момент она занималась тем, что сидела за своим столом начальницы, водрузив ноги в ядовито-красных туфлях с головокружительной высоты каблуками на стол и забрасывая корзину с мусором в противоположном от нее углу скомканной бумагой. Половина комков валялась вокруг корзины, а другая половина попадала в цель, сопровождаемая довольным улюлюканием начальницы.

Надеты на ней были маленький ядовито-синий топик, украшенный серебряными буквами, и совершенно короткие белые шорты с красным узором. Длинные красные ногти с блестками по краю, словно она макнула кончики в жидкое серебро, яркий макияж с акцентом на губы, длинный хвост, собранный в пучок на макушке, и обилие золотых украшений с брильянтами, которыми Карл просто забрасывал Яну. Да, девушка видная и стильная, и никто не мог остаться равнодушным к этой особе.

Изольда Игоревна вплыла своими крупными телесами в кабинет Яны и сразу же попала в ее объятия.

– Здравствуйте! Как же я рада вас видеть! – возликовала хозяйка, прекращая заниматься своим никчемным делом.

Дело в том, что Изольда Игоревна была близкой подругой ее матери, актрисы театра юного зрителя. Они начинали свою артистическую карьеру вместе, сдружились и поддерживали друг друга. А потом в организме Изольды Игоревны что-то нарушилось, и она начала резко и необратимо набирать вес. Доктора говорили, что произошел непоправимый гормональный дисбаланс из-за нервной и эмоциональной нагрузки.

Ни о каких главных ролях больше не могло идти и речи. А играть леших, бабок-ежек и прочую нечисть Изольда Игоревна не захотела и оставила свою профессию. Мама Яны очень переживала за подругу, но Изольда Игоревна не пропала. Она применила свои актерские таланты на другом поприще. Стала ясновидящей, магом, колдуньей, ведьмой, если так можно выразиться. Людей этой специальности называют по-разному. Прочла какие-то специальные книги, училась на соответствующих курсах и умела произвести впечатление на обратившихся к ней граждан. Изольда Игоревна по большому счету была очень хорошим психологом и всегда знала, что сказать страждущим. Ведь профессия актрисы подразумевает умение воздействовать на зрителей, внушать им какие-то состояния радости или печали, причем сам при этом можешь ничего не испытывать или испытывать совсем противоположные чувства. Как великие артисты выходили на сцену после известия о гибели родственника или близкого друга и могли играть комедию так, что никто из зрителей и не заподозрит, что у него самого в душе в данный момент разыгрывается настоящая трагедия?!

– Ко мне ведь не обращаются нормальные люди. Я не имею в виду, что они психически больны, но все имеют какие-то проблемы. Главное, правильно сделать акцент на проблеме, заострить внимание на способе выхода из ситуации, правильно подать себя, говорить поставленным, уверенным голосом, и уже полдела сделано. А потом, так сказать на дорожку, еще всучить какой-нибудь талисман – «камень любви», «символ удачи», «нескончаемый денежный мешочек» или еще черт знает чего, главное, правильно назвать, – поясняла Изольда Игоревна, подмигивая Яне. – За это еще и денежку хорошую платят. Так что не жалуюсь, устроилась я хорошо, и актерское мастерство пригодилось, да и интуиция на самом деле развилась, действительно могу дать ценный жизненный совет.

Изольда Игоревна иногда навещала дочь своей подруги. Яна всегда была рада общению с умной и эксцентричной дамой. А с мамой отношения с магией не обсуждала – виделись они редко, да и о чем говорить: такие вещи обыкновенны.

– Поболтать? Чай? Кофе? – засуетилась Яна.

– От всего не откажусь, что ты, дочка, предложишь, но и дело у меня к тебе есть, – разместилась сразу на двух стульях Изольда Игоревна, удобно поджимая ноги.

– Вика, всего и сразу! – нажала на кнопку селектора Яна и расплылась в улыбке. – Полечиться хотите? Конечно! Какие вопросы?

– Какие вы все, врачи, одинаковые! Если человек обращается к вам с просьбой, сразу же думаете, что лечиться! – удивилась целительница.

– Но с помощью магии от кариеса еще избавляться не научились, – смутилась Яна.

– А у меня нет кариеса, ты уже давно мне все вылечила, и обращаюсь я к тебе с совсем другой просьбой. Я должна срочно уехать на некоторое время, а у меня дома Томми, ну, ты же знаешь.

Яна кивнула в знак согласия. Томми был маленькой собачкой породы йоркширский терьер. Псина, надо отметить, вредная, злобная и прожорливая. Он успел два раза укусить Яну за пятку, так как выше не мог дотянуться, когда Яна приходила в гости к маминой подруге. Больше всего Томми не любил, когда ему грозили пальцем и за что-нибудь ругали. Сразу же мог пометить туфли или пожевать дорогую кожаную сумку, небрежно брошенную в коридоре.

– С собой не могу я его взять, поэтому хочу попросить тебя присмотреть за моим любимцем, – продолжила Изольда Игоревна. – Кормить два раза в день, гулять два раза в день, и в принципе больше ничего. Он у меня неприхотливый, маленький и сладкий. Я не могу оставить Томми в каком-то приюте, он будет очень скучать по дому, и еще его заразят блохами, знаю я, как там за животными ухаживают! А тебе могу полностью довериться, да и Томми все-таки тебя знает.

«Да уж, крови моей он попил, это точно…» – мелькнула мысль у Яны, которая была не в восторге от этой затеи, но виду старалась не подать.

– А надолго вы уезжаете? – спросила Яна осторожно.